Сломали позвоночник в хоккее

Хоккей

Все новости

Фоторепортаж Все фоторепортажи

Авторские блоги

Драматичная история о вратаре «Ак Барса».

Эмиль Гарипов / Фото: БИЗНЕС Online

…«Ак Барс» становится обладателем Кубка Гагарина на домашнем льду, а Эмиль Гарипов завершает сезон еще одним «сухарем». Пока на лёд выбегают жены и дети игроков, вратарь ищет глазами  отца. Он его находит – они тепло обнимаются. Эмиль снимает с шеи свою медаль и отдает её отцу. 

Это, в первую очередь, победа отца вратаря, который 15 лет назад заново поставил сына на ноги.

Летом 2003 года
Эмиль  вместе с командой «Ак
Барс-91» поехал в тренировочный лагерь.
В спортивной школе клуба была традиция
проводить подобные детские лагеря, в
которых воспитанников нагружали, прежде
всего, общефизической подготовкой. Льда
в Казани в то время было очень мало,
проводить полноценные хоккейные
тренировки летом было невозможно.
Выкручивались как могли. К тому же школа,
носившая в то время называние «Беркет»,
имела лишь опосредованное отношения к
хоккейному клубу и получала только
скромное финансирование от министерства
спорта. «Татнефть» заберёт под своё
крыло спортшколу «Ак Барса» только в
2005 году.

Баловство
чуть не стоило Гарипову жизни. Юный
вратарь раскрутил «солнышко» на качелях,
сделал несколько оборотов и сорвался.
Эмиль лишь чудом остался жив и «отделался»
компрессионным переломом пяти позвонков.

Фото: официальный сайт «Ак Барса»

По словам
отца хоккеиста Рамиля Гарипова врачи
почти сразу вынесли вердикт: «Хоккей
мальчику придётся оставить».

– Я понимал,
что если оставить Эмиля в больнице, то
он без моего постоянного контроля не
сможет полностью восстановиться, он
был активным пацаном, а ему нужен был
покой. Я решил, что будет лучше, если он
будет лечиться дома, – рассказывает
он.

Врачи говорили
отцу, что он просто теряет время, никто
ещё полностью не вылечивал перелом
позвоночника в домашних условиях, но
упрямый Гарипов был непреклонен – сын
будет лечиться дома.

– У нас была
в деревне жесткая кровать на которой,
когда лежишь всегда приходилось тянуться,
хочешь ты этого или нет. Самопроизвольно
так получается. Я сразу о ней вспомнил
и сделал похожий топчан для Эмиля. Голова
всегда была чуть приподнята, а поясница
как бы проваливается вниз и потому
приходится тянуться. Для его лечения это и было нужно, – вспоминает отец
хоккеиста. – Эмиль всегда
мечтал стать игроком «Ак Барса». Вся
лечебная кровать была изрисована
логотипами команды и надписями «Ак
Барс» – чемпион!». У
мальчика была мечта, мы старались, как
могли, чтобы он её реализовал.

Родители
проводили с сыном почти всё своё свободное
время. Эмиль был прикован к кровати
почти полгода. 5,5 месяцев постоянной
естественной растяжки, а потом ещё 4
месяца реабилитации: постоянные массажи,
гимнастика, тренировки. Через 9 месяцев
домашнего лечения врачи не могли поверить
анализам. От перелома пяти позвонков
не осталось и следа, реабилитация прошла
на высшем уровне. Повезло ещё, что
хоккеист был очень юн, в 12 лет организм
гораздо легче восстанавливается от
таких повреждений.

Чудо-кровать
Гариповы подарили институту травматологии,
тому самому, где поставили на ноги Павла
Дацюка.

Гарипов
пропустил целый год тренировок, хоккей
в его жизни был только в телевизоре.
Постоянная растяжка позвоночника
удивительным образом сказалась на
дальнейшей карьере хоккеиста. По
воспоминаниям самого вратаря, за время
лечения он вырос на 18 сантиметров и к
моменту возвращения в свой класс был
выше ростом всех сверстников, некоторые
одноклассники были ему по плечу.

– Аллах
всегда, когда что-то забирает, даёт тебе
что-то взамен, – говорит Эмиль.
– Родители у меня не сказать, что очень
высокие, а я так получилось, что благодаря
той травме сильно вырос, а в современном
хоккее почти все вратари под два метра.

Рост Гарипова – 188 сантиметров и, действительно, почти
все топовые вратари в мире ростом под
190 сантиметров и выше. Та травма, возможно,
сказалась и на том, что Гарипов относительно
поздно раскрылся. Ему 26 лет и нынешний
чемпионат стал первым полноценным
сезоном, который Гарипов провел в роли первого
голкипера команды. Другие российские
топовые вратари заставляли говорить о
себе с самого молодого возраста, в Эмиль
в молодежной сборной был только третьим
вратарем. Перед ним были Игорь Бобков
и Дмитрий Шикин.

…В чемпионской раздевалке играет громкая музыка, все пьют и веселятся. Партнёры Гарипова и даже сам Джастин Азеведо считают, что именно он должен был стать MVP турнира. Но самому Эмилю на это всё равно, как и на пляски с чемпионским Кубком, внутри которого пенится шампанское. Религия ему не позволяет прикоснуться к алкоголю. Религия – это то, что помогло ему в самый трудный момент жизни.

– Всё, что у меня есть, это всё от Всевышнего. Я скромный человек. Может, со стороны кажется по-другому, но в душе я скромный. Я понимаю, что моей заслуги в этом немного, – считает Эмиль.

Все главные хоккейные новости в инстаграме «Хоккей
БО»

217196

КХЛ. Регулярный чемпионат

Защитник ЦСКА в первых матчах сезона успешно подменил на позиции ведущего игрока обороны уехавшего в НХЛ Никиту Зайцева. В интервью “СЭ” хоккеист рассказал о жестких тренерах, страшных травмах, жене-гимнастке и клюшке, которую однажды попросил у Александра Овечкина.

В 11 ЛЕТ ЛОМАЛ ПОЗВОНОЧНИК

– Правда, что игроки ЦСКА отравились перед первым матчем в нынешнем сезоне?

– Не отравились. Просто нас всех стал косить вирус. Одного, другого, третьего. Так что кто-то перед стартом в турнире либо только вылечился, либо еще чувствовал недомогание.

– Дмитрий Квартальнов запретил рассказывать об этом в прессе. Чтобы вас никто не жалел?

– Думаю, не из-за этого. Такие новости должны оставаться внутри команды, в раздевалке. Зачем выносить на суд то, что происходит в семье? Я бы и вам не рассказал, но, оказывается, вы знаете.

– Это вообще характеризует Квартальнова. Он бы вообще ничего никому не говорил.

– И в этом случае я с ним согласен.

– Вам вообще везет на таких жестких тренеров, как Квартальнов. Про вашего первого тренера Геннадия Курдина говорят, что он может и подзатыльник дать.

– И давал, и кричал на нас. Но при этом, выходя со льда, он становился нашим другом, почти вторым отцом. Это очень мудрый человек. И я, вспоминая детские годы, прекрасно понимаю, что в иных случаях иначе и никак.

– А как?

– Мог клюшкой ударить. Но, смотрите, сейчас я пробился в команду мастеров, а все равно с удовольствием откликаюсь на приглашение тренера встретиться с его нынешними воспитанниками, сам езжу на закрытие сезона в школу. К Курдину у меня только слова благодарности, несмотря на жесткие методы работы. Реально по-другому иногда и нельзя было. Если бы не они, то, может быть, я и хоккеистом не стал бы. И не только я, но и Никита Кучеров, Никита Гусев.

– Но он часто вас бил?

– Нет. Но зато, когда я получил компрессионный перелом позвоночника, то Курдин приходил ко мне в больницу, следил за моим состоянием и вернул в хоккей.

– Перелом позвоночника?!

– Мне было одиннадцать лет, и во время матча я ударился головой об борт. Диагностировали перелом. Полгода лежал в больнице на растяжке. Потом какое-то время мне сидеть не рекомендовалось.

– Страшно.

– Мне по приколу было – я в школу не ходил. Лежал и лежал.

– А родители?

– Знаете, мои родители были не из тех, кто постоянно говорил, что сначала надо учиться, а потом заниматься спортом. Отец видел меня профессиональным хоккеистом. Мама относилась к моему увлечению спокойно. Она меня возила на тренировку, но ей и в голову не приходило, что я стану профессиональным спортсменом.

– Врачи после таких травм запрещают возвращаться в спорт.

– Да они много чего говорят. Я же лечился у обычных докторов, а не там, где занимаются спортивными травмами. Так что особо никого не слушал. Да, они что-то говорили об опасности.

– Это самая страшная травма в карьере?

– Наверное. Как-то кисть сильно повредил. В одной из поездок резко поднял баул, одна связка, видимо, порвалась, а затем в игре усугубил повреждение. Несколько месяцев проходил с повязкой, кисть не гнулась, рука “усохла”. Долго восстанавливался.

ЙОРТИККУ Я НЕ ПОНИМАЛ

– Затем вы играли у Вячеслава Буцаева в “Красной Армии”. Он ведь тоже лютует?

– Это неправда. Я помню, что Буцаев пришел к нам после работы в первой команде, и в молодежке появились новые правила, все стало серьезней. Это отлично. Наладилась дисциплина, на тренировки приходили собранными, исчез мат из раздевалки. Если говорить о жесткости тренеров, то Буцаев был одним из самых мягких.

– А Ханну Йортикка?

– Жесткий, очень жесткий. И некоторых его методов я не понимал. Например, мы с Михаилом Фисенко вернулись из тренажерного зала. Сидим, подходит финн и спрашивает, что он сегодня сделал. Миша объяснил, что крутил велосипед.

– Так.

– И Ханну просто показывает неприличный жест. Фисенко взрослый человек – ему неприятно все это.

– Зато с Йортиккой у “Амура” были результаты.

– На контрасте. Тренировки у нас шли 15-20 минут, затем он уходил со льда и каждый был предоставлен самому себе. Я на их сборах не был, но рассказывают, что когда Ханну привез команду в Финляндию, то ушел к себе в дом и редко появлялся перед командой. Но с российскими игроками так нельзя.

– Помню, как вы вернулись из “Амура” в ЦСКА и признавались, что не понимаете, где находитесь.

– В Хабаровске пошли разговоры, что меня могут вернуть в Москву. Я очень хотел, но до конца дозаявочной кампании оставалось два или три часа. Очень нервничал, хотелось, чтобы клубы успели договориться. И тут мне сообщают – летишь в Москву. Видимо, я был так возбужден, что во время перелета не мог сомкнуть глаз. Прилетел, пошел в клуб подписать контракт, а тут мне сообщают – завтра играешь. Снова эмоции, снова почти не спал. В общем, на игру я вышел после того, как двое суток не смыкал глаз.

– Все говорят, что Дмитрий Квартальнов в ЦСКА стал еще жестче, чем прежде.

– Согласен. В Новосибирске было немного полегче, видимо, ожиданий от команды было не так много. Сейчас же у нас такие тренировки… Только попробуй не бежать!

– Вот и вы бегаете всегда.

– У нас бывают занятия, когда бегать не требуется, и мы работаем на технику. Но вообще ты на каждой тренировке должен выкладываться, и тебе ничего не прощают. Это жесткость?

– Правда, что в ЦСКА все боятся Игоря Никитина?

– Наверное, так говорить неправильно. Просто он не похож на самого себя в обычной жизни. Вне стадиона он спокойный человек.

– Вы его боитесь?

– Вы знаете, что Никитин изменил меня, как хоккеиста?

– Как?

– Дело было в Новосибирске. До этого во время отпуска я совсем не занимался физической подготовкой и на сборы приезжал, имея лишний вес. Так было и в “Сибири”. Тут-то за меня и взялся Никитин. У всех выходной – я на велосипед, все уходят с тренировки, а у меня дополнительная работа. С тех пор я очень тщательно слежу за собой во время отпуска и готовлюсь к сезону летом.

ЯШИНА ХОТЕЛ НАЗЫВАТЬ “ДЯДЕЙ ЛЕШЕЙ”

– Вы играли в Новосибирске, где все хвалят болельщиков.

– Да про них столько уже сказано! Для меня самое большое потрясение было в плей-офф. Мы приезжаем домой, едем на стадион, а люди стоят в очереди в кассы, хотя до игры два дня. Стоят круглосуточно. Такого нет нигде.

– У Дмитрия Кугрышева там сняли колпаки с машины.

– Они очень модные были, и после этого он уже ставил простые. А я как-то в аварию попал по дороге из Новосибирска, когда ехал за своей подругой Сашей. На скользкой трассе был занос, разбил машину, но сами, к счастью, не пострадали.

– В Сочи вы встречались с воспитанниками своего первого тренера. Они вам задавали интересные вопросы.

– Да, ребята Геннадия Курдина приехали в общеобразовательный центр “Сириус”. Это же президентская программа, и я, честно говоря, детям завидую. Провести сборы в Сочи, на море – это же сказка даже по нынешним временам. Да и по нашим – это очень круто. Мы с Никитой Гусевым пошли, поговорили с ребятами.

– Самый интересный вопрос?

– “Как переходить во взрослый хоккей”. Большая проблема. Я помню, как меня подключали к ЦСКА, а клуб тогда только Алексея Яшина подписал. Вот я захожу в раздевалку, а там Яшин.

– И что?

– Да я раньше его по телевизору только видел! В моем детстве он был одной из звезд НХЛ. Все думал, как к нему обратиться? По имени-отчеству, или дядей Лешей назвать. Потом это прошло. Молодому хоккеисту очень непросто во взрослом коллективе.

– Я видел, что вы в Сочи детям потом клюшки понесли.

– Им же приятно, особенно если клюшка подписана. Мне Андрей Миронов дал, еще кто-то. Я и сам раньше клюшки просил у знаменитых игроков.

– Давали?

– Ни разу. Помню пришел мелким на ЦСКА, а в “Динамо” в то время играл Александр Овечкин. Я к нему. Не дал клюшку. А как-то потом у меня появился агент, и я попросил клюшку Сергея Мозякина. Мне передали, так я ее берег, бросать боялся. Вдруг сломается.

– Обиделись на Овечкина?

– Да нет. Его тоже можно понять. Просто я и сам стараюсь давать клюшки тем, кого знаю. Это же гарантия, что им для хоккея, а, например, не для продажи.

– Вы росли с Гусевым и Кучеровым. Прогресс последнего удивляет?

– Я был уверен, что Кучеров заиграет за океаном, но представить не мог, что он станет звездой так быстро, начнет забивать на уровне Стэмкоса, а иногда и тащить команду на своих плечах. Мы с ним и с Гусевым всегда вместе с играли в одном звене. Вместе с нами был венгр, который сейчас в чемпионате своей страны играет, и еще один паренек, который закончил. За Кучерова же очень рад.

– Вы пока в Америку не поехали.

– Меня не драфтовали, но интересовались в “Торонто”. А потом я ту травму кисти получил, и канадцы моментально пропали. Зачем им травмированный игрок?

БЕЗ РАДУЛОВА СКУЧНО

– Как в ЦСКА без Александра Радулова?

– В игре у нас ничего не поменялось, а вот в раздевалке стало по-другому. Радулов – уникальный человек. Каждый, наверное, говорил про него, что это мотор команды, лидер в раздевалке.

– Каждый.

– Но в данном случае в этом нет никакого преувеличения. Это действительно так. В этом смысле нам будет гораздо трудней.

– Вы стали забивать, то есть о замене Никиты Зайцева можно не беспокоиться?

– Пока получается. Но еще бы у меня не выходило, если я сейчас практически играю на его позиции.

– В лиге ЦСКА считают командой тусовщиков.

– Это еще почему?

– Говорят, что у вас светская жизнь кипит. Правда, сейчас ушел Игорь Макаров, женатый на Лере Кудрявцевой, но все рано присутствие шоу-бизнеса есть. Иван Телегин женился на Пелагее.

– Мне кажется, что тут дело не в команде, а в Москве. Город может поглотить. Вы вот реально думаете, что даже в прошлом сезоне мы обсуждали какие-то светские новости? Да если у нас эта тема поднимается, то раза три-четыре за сезон, да и то по какому-нибудь поводу.

– И что, вас Макаров контрамарками не снабжал?

– Меня – никогда.

– А были на концерты Алеси Висич – подруги Дмитрия Кугрышева?

– Однажды она исполнила песню на новогоднем корпоративе. Так что, можно сказать, был.

– Ваша девушка известная гимнастка. Трудной ей без спорта?

– Мы с Александрой Меркуловой уже поженились. По спорту она совсем не скучает. В смысле, по большому спорту. Это ей так надоело, что вряд ли она хотела бы вернуться. Но она тренирует детишек.

– Рассказывают, что когда Игорь Мусатов захотел жениться на Евгении Канаевой, то его пригласил к себе Алишер Усманов. Оценил, дал ценные советы, после которых хоккеист стал другим человеком. Вы с ним или с Ириной Винер встречались?

– Да-да, что-то слышал такое про Мусатова. Но тогда Евгения готовилась к Олимпиаде, и никто не хотел, чтобы ее отвлекали. Я же с Александрой стал встречаться, когда она уже уходила из спорта. Но встреча с Ириной Винер была. Саша меня ей представила, Винер посмотрела и сказала: “Хороший мальчик”.