Мой позвоночник одиннадцать лезвий и восемь жал ты ушла и я не словом
1000 И ОДНА
Мне говорили: увидишь, и в горле затихнет звук,
кудри черные обволокут плечо,
и дракон, что живет в позвоночнике,
тут же расправит крылья
и опустит голову на твои ключицы.
Мне говорили: в глазах тех не сыщешь дна,
пропадешь и не вынырнешь – и погубит она тебя,
и беда с тобой приключится.
Что любовь – это дар, книги, конечно, лгут:
тысячи брошенок ищут твой стылый след,
но когда ты заносишь над ними свои слова –
сердце за сердцем падает в талый снег.
Падает, угасая. Оставляя горькие полыньи.
Я стою ближе всех обожженная и босая,
прикрывая подолом кусочек живой земли:
мы случились однажды – больше мы не смогли,
и весна отказалась просить за нас. Платье мокнет в студеной твоей воде,
не пуская под кожу смертельных фраз,
губы бережно повторяют:
все рассветы творятся только в живой душе,
остальное лишь тени, лишенные Божьих глаз.
Остальное – лишь тени, лишенные Божьих глаз..
И твоя вода меня накрывает.
ВОТ ОН Я
Вот он я, кто ранил, а после смиренно ждал.
Оголенный провод, пустая комната и кинжал –
Я цветы наши срезал и больше их не сажал –
Без тебя я пустое место.
Мой позвоночник – 11 лезвий и 8 жал,
Ты ушла – я ни словом не возражал –
Лишь ладонь разжал, Когда стало тесно.
Боль повсюду, куда бы я ни бежал,
Мое сердце никто так не обнажал –
Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,
Но за мною тень твоя следует, как невеста.
У подножья ладоней июнь поменяет май,
Моя вечность, я терпеливый Кай –
Привыкай ко мне по кусочку, заново привыкай.
А сейчас закрывай глаза, засыпай.
Сколько я протяну вот так –
мне доподлинно неизвестно.
ДЕЛАТЬ ЕЕ СВОЕЙ
Делать ее своей:
Коротким взглядом обрисовать желанье и разом пресечь попытки моих намерений избежать. Медленно подойти, тонкость запястий в руки и за спину, вплотную придвинуться, подбородок как можно ближе и, по возможности, не дышать. Блуждать глазами голодными по дьявольски привлекательным выточкам, наслаждаться испугом и замершим в ожидании ласки вычерченным лицом, вдыхать ее, настойчивым языком раскрывая губы, съедать остатки сомнений не терпящим отлагательств властным горячим ртом. Назад запрокинуть голову, отведать тонкую шею, уши, заманчивые ключицы, нетерпеливо стянуть на пол. Она чуть заметно сопротивляется, слабо ругается, часто дышит, хочет, но закрывается, вцепляясь белыми кистями в мятый льняной подол. Улыбкой отметить ее старанья, погладить лопатки, оставить чулки, стащить кружевные тряпки и допотопное платье с плеч. Найти ладонью чуть ассиметричную грудь и лечь на нее скорее, не в силах сдержаться – лечь! Врасти в нее бедрами, двигаться сбивчивым тактом, сумбурным ритмом, мерить ею углы, огибать исступленной спинкой резные диваны и стулья, роскошные кресла. В наручники и швырнуть на кровать, пальцами правой – в волосы, левой – внутрь, туда, где давно уже влажно ждут – им здесь самое место. Она изовьется петлей, глубоко задышит: змеится, шипит, ненавидит, невероятно щедра на густые проклятья. Выждать слегка, продолжать: впивается в плечи, хватает воздух, натягивается струной, скулит и вздымается, выливается, исступленно комкая платье.
Сделать ее своей.
А после трогать кончиком языка, касаться, будить в ней остатки львицы, воюющей с жаждой страсти самозабвенно, рьяно. Смеяться, лениво отбросив груду демонстративных пощечин, прижать к себе, бедра по разным углам, опрокинуть на фортепьяно..
И вновь делать ее своей.
МАНТРА
Хочу закрутить роман.
Датчик зациклен, диагноз необратим.
Где же ты бродишь, неведомый побратим?
В сети не пойман, в сказку не превратим –
Словно и не обласкан, будто не развратим.
Я же не знаю, я же не ведаю, что творю:
Ты мне не снишься, и я без оглядки себя дарю,
Тем, что не знают приемов, каких люблю,
Тем, что не чуют, что после я никогда не сплю,
Тем, что не возвращаются. Я и не тороплю.
Хочу как в слащавых книжках:
“В болезни и здравии”, “вместе и навсегда”.
Глянешь – и влага как из ведра,
Ноги на плечи, руки внутри бедра,
Не прекращая до ора. До одури. До утра.
Я же устала маяться, болезненно воображать.
Глохнуть от тишины, на холодном кафеле возлежать –
Мне не столько найти, сколько вырвать и удержать:
У нее же кудри, корсет и стать,
А во мне пустоты, что нечем крыть, невозможно сжать –
Я ищу потому, что не знаю, зачем дышать.
Ну, появись ты!
НЕ ВПАДАЙ В ЗАВИСИМОСТЬ
Не впадай в зависимость, милый друг!
Страсть не повод раздвинуть крылья и замереть.
Посмотри, твоя стая давно покоряет юг.
Что мешает тебе взлететь?
Не сходи с ума, не ищи покой.
Вспоминай: ты так делал уже не раз.
Ты захочешь остаться на время здесь.
Уходи сейчас!
Не отдай свободу, не растеряй слова:
Что посеешь, то и пожнёшь.
Ты же помнишь, зачем ты здесь?
Для чего живешь?
У любого чувства выходит срок.
Каждый выбор твой –
Тонкий след поперек крыла.
Милый друг, дару должно платить оброк.
Собирайся, тебе пора!
БЕЖАТЬ ОТ ТАКОЙ ЛЮБВИ
Моя бергамотовая печаль, изумрудный чай, вишневых косточек кнут, пряничная печать,
Покидай меня смело и невзначай: из-под кожи, ногтей, волос – все равно дичать,
Уходи бегом, чтоб не вздумалось выручать,
Оставляй, чтобы им без тебя не пришлось скучать,
Я читала об этом, мой спелый фрукт, – мне должно будет полегчать.
Шоколадная горечь, лимонные слезы, мятный густой сироп,
Твоя легкая поступь должна перейти в галоп,
Удирай по потокам слюны и вен, выливайся из горла, груди и стоп –
Пусть ты будешь мой Божий промысел – Самый Большой Потоп,
Только не мсти потом.
Мой коричневый сахар, малина-лайм, ложка тягучей сливочной карамели,
Уноси в каждой клеточке, как мы друг друга любили-ели,
Вспоминай, сколько жара стекало по нашей сырой постели
В каждом отеле, дорожном хромом мотеле
Глаза блестели, тела блестели..
Уходи, потому что нет для того никаких причин
ЗДРАВСТВУЙТЕ, СЕМЬИ
Здравствуйте, семьи, уснувшие на века,
Я не любовница, мне не нужны меха –
Я пришла всколыхнуть болото.
Вы хотели праздник в низ живота –
Так вот он.
Здравствуйте, спящие, вы, кажется, позабыли,
Как вы друг друга бессовестно ели-пили,
Как замирало сердце, время и города!
А теперь заскучали?
Так вам сюда.
Проходите, располагайтесь, разденьтесь сами.
Страх и похоти тень, зависшие над весами –
Какой цвет опустится в чашу мраморной белизны?
Голод тела? Желание новизны?
Интереса ради?
Ты кладёшь свои камни почти не глядя.
Все случится быстро, скомкано и нелепо,
Будет жар и холод, и шок, что поверил слепо.
Бесполезными аргументами забросаешь наспех стыдливость и пустоту –
Ты бежал от той, чтобы встретить опять не ту.
Здравствуйте, одиночка!
Ваш пол мне неинтересен –
Я беру любых, кто, помню, однажды был люб и весел,
Пока слабость минутная не перешла черты.
А потом исчезаю.
Помни теперь и ты.
УТРЕННИЙ КОФЕ
Утренний кофе сонными пальцами — горячо,
Мимолетные взгляды лелею наперечет,
Мысленно раздеваю — внизу живота течет,
Пытаюсь забыться, но тщетно —
меня влечет
Безразличие, дерзость, ее лицо,
Безупречные руки, пальцы, тоненькое кольцо,
Голос, налитый нежностью и свинцом —
В кои-то веки я просыпаюсь.
Просыпаюсь не мертвецом.
Мурашками по затылку, в сердце и на плечо,
На цыпочках за тобой, волнами под тебя, еще:
Пластилином, сиропом, плавящейся свечой —
Я не могу без тебя..)
Черт!
НИ ОДНОЙ ПРЕТЕНЗИИ
Ни одной претензии. Ни одной.
Моя птица, кто смел ограничивать взмах твоего крыла?
Кто успел донести, что пока ты стремилась вверх,
Я тихонько по клеточке здесь гнила?
Ничего подобного. Козни паршивых стай.
Мне не больно – не бойся, моя звезда.
ну а то, что лежу на сырой земле –
поскользнулась случайно и выпала из гнезда.
Расскажи, как там небо? Свободен ли твой полет?
Перья красит то бронза, то бирюза?
Каково это: легким движением вдруг
Без стеснения облако разрезать?
Ну, какие обиды? Что ты! Полнейший вздор!
Я же знаю, что там у тебя дела,
Что случись между нами любовь «всерьез» –
Моя клетка на утро стала б тебе мала.
Как ты пахнешь свободой! Меня пьянит!
От чего ты растерянно злишься, я не пойму?
Почему, если боль свою спрячешь и замолчишь,
Виноватый поставит ее же тебе в вину?
Уже поздно. Рыжее яблоко катится над горой.
Моя мудрость истлеет около девяти.
Ночью каждая птица стремится к себе домой.
Я устала жалеть о тебе.
Лети!
Источник
dizzy:
» Зеленина Луиза -Одиночество вдвоём
Одиночество вдвоём
Луиза Зеленина
Она подошла, посмотрела…
На палочку… на старика…
Ах, как же душа заболела,
Нахлынула вмиг тоска…
Старик сидел, чуть вздыхая…
Нелёгок был долгий путь…
Она, хорошо понимая,
Знала той жизни суть…
Молча, сидели рядом…
Каждый мыслил своё…
И, обменявшись взглядом,
Смотрели на вороньё…
Те громко о чём-то кричали,
Хвалились чужим добром…
Казалось, мир полон печали
И перевёрнут вверх дном…
Купались голуби в лужах,
Оставшихся после дождя…
В душе старика жила стужа,
Ему же хотелось огня…
«Вставай! Сидеть бесполезно…
Со мной? Так идём домой…»
Выглядел Он «затрапезно»,
Но Ей Он уж был не чужой…
Старик взял свою котомку…
Что ждёт его впереди?
И двинул в родную сторонку…
Собака пошла позади…
…Как часто одиночество пугает:
Не ведаем, что ждёт за той чертой…
В сомнения и страхи нас вгоняет,
А тем двоим не страшно быть собой…
…
ajshvaria:
» Лукьяненко Алина – Я не лучшая из женщин на планете —
Я не лучшая из женщин на планете —
Не выигрывала конкурс красоты,
Не умнее и красивей всех на свете,
Но я женщина его большой мечты…
Есть глаза,что цветом голубее,
Рост повыше и фигура постройней,
Но я та,кто всех ему роднее,
Вряд ли кто-то сможет быть родней.
Ненавижу просыпаться слишком рано,
Не умею/не хочу вязать и шить
Я порой бываю очень странной,
Но умею очень преданно любить.
Я не лучшая из женщин на планете,
Но не та,кого захочется сменить..
Для него я идеальней всех на свете
Та,которую так хочется любить!
Алина Лукьяненко
…
Настёна АЯ:
» ZLATENTSIA ZOLOTOVA -Внезапно не становятся чужими
***
Внезапно не становятся чужими,
Нельзя перечеркнуть, и — пустота.
Два сердца в одинаковом режиме
Как будто перестали биться в такт.
Как будто подменили человека,
Которого ты знала от и до.
Как будто за плечами нет пробега,
И свито не уютное гнездо
А что-то вроде Вавилонской башни.
Достроить ли? Разрушить в пух и прах?
Молчать вдвоем невыносимо страшно
На абсолютно разных языках.
Внезапно не становятся чужими,
Нельзя перечеркнуть. А, если да,
То значит, что и не были родными…
ZLATENTSIA ***ZOLOTOVA***
…
Fantastic Lady:
» Бойкова Марина-Он родился таким — нелюбимым, ненужным
Он родился таким — нелюбимым, ненужным,
Раздражая людей своим видом наружным…
Самым страшненьким был из рожденных котят,
И никем был не выбран, никем был не взят…
И пищанием своим раздражал даже кошку,
И решили хозяева выбросить крошку…
А он выжить сумел, не замерз, не подох,
Научился бороться, спасаться от блох…
Побеждать и сражаться в неравных боях,
Закаляясь, мудрея на этих страстях…
Поедая отбросы у мусорных свалок,
И скрываясь от криков и брошенных палок…
Им пугали родители шумных детей,
Шкурка цвет потеряла от снега, дождей,
Внешний вид заставлял возмущаться народ:
«До чего же ужасно-уродливый кот!»
Даже местные псы и собаки
Избегали участия в драке…
Он покорно терпел, ожидая прощенья,
Он причины не знал людской злобы и мщения,
Он бежал за детьми и выпрашивал ласку,
Терся лбом и мяукал, увидев колбаску…
Благодарно мурлыкал сердобольным старушкам,
Их размоченным в банках консервных горбушкам…
Как-то утром от криков проснулся весь дом,
Это было весной с этим бедным котом…
Он лежал на боку и мяукал от боли,
И вокруг была лужа от вытекшей крови…
Он хрипел, задыхался, пытался ползти,
К тем, кто мог бы помочь, к тем кто мог бы спасти…
И в глазах было столько страдания,
Умирая, он ждал сострадания…
Шерсти нежно коснулась рука человека…
(Как и раненый кот — человек был — калека)…
Замурлыкал, почувствовав рядом тепло —
Он привык быть ненужным и чувствовал зло…
А здесь трепетность и соучастие,
А здесь помощь, где боль и несчастье…
Человек, прижал к сердцу дрожащий клубок:
«Потерпи, милый котик! Я рядом, сынок!»
И укрыв его тельце мохнатым шарфом,
Осторожно понес по дорожке за дом…
Это утро застыло у многих в глазах,
До сих пор вспоминают старушки в слезах,
Как их добрый сосед — сам больной, еле ходит, —
На прогулку кота необычного водит…
Кот-красавец! Какой-то, мол, редкой породы,
Что однажды его чуть не сбили уроды…
Такой умненький котик! И верный — на диво…
И на солнышке шкурка сияет красиво!
Никуда не уходит от ног инвалида,
Умиление такое от этого вида!
И привязанность, преданность на загляденье,
Ну не котик, а прелесть! Вознаграждение.
Марина Бойкова
…
Настёна АЯ:
» ZLATENTSIA ZOLOTOVA -Пусть каждый мужчина мечтает о сыне
***
Пусть каждый мужчина мечтает о сыне,
Улучшенном клоне своей оболочки.
Но руки касаются, словно святыни,
Как только на свет появляются дочки.
С глазами, как моря лазурь, голубыми,
И сердцем огромным, что чувствует тоньше.
Пусть каждый мужчина мечтает о сыне,
А нас – дочерей, все равно любят больше!!!
ZLATENTSIA ***ZOLOTOVA***
…
Jenev-Eva:
» Козырь Любовь -Служба спасения, девять-один-один?!
«Служба спасения, девять-один-один?!» –
Мы не в кино, да и ты уже взрослый мальчик.
Нету ответа… И знаешь, что это значит? –
Я не хочу врачевать твой душевный сплин.
«Служба спасения?» – в трубке опять гудки…
Эй, прекрати набирать мой короткий номер
Так, будто кто-то сегодня заочно помер,
Так, будто мир затуманился от тоски.
«Служба спасения…» – только ответа нет.
Душу не трогают залпы из сообщений,
Как-то горчит послевкусие приключений,
Я не желаю читать твой полночный бред.
«Служба спасения, девять-один-один?!» –
Мы не в Америке, можешь не звать на помощь…
Я тебя очень… Но ты это вряд ли помнишь.
Я для тебя – лишь попытка развеять сплин.
© Любовь Козырь, 2013
…
dizzy:
» Подольская Есения-Давай останемся друзьями…
давай останемся друзьями…
Есения Подольская
Ну что мне делать с тобой милый?
Любовь похоже упорхнула…
Да нет, не стал ты мне постылым
Просто на все рукой махнула!
Жестоко со мной обошелся,
От «боли» силы растеряла,
По сердцу холодком прошелся..
Себя ж я в счастье уверяла!
Не будоражат мысли память,
Слова давно не греют душу,
В глазах как будто отблеск пламя,
Но от него не греет в стужу!
Давай останемся друзьями
Ведь мы с тобой очень похожи
Не суждено петь соловьями…
Уже ничто нам не поможет….
…
Настёна АЯ:
» ZLATENTSIA ZOLOTOVA -Все хочется спросить тебя: а помнишь?
***
Все хочется спросить тебя: а помнишь?..
Понять насколько ты остался тем,
Которого могу позвать на помощь,
Который мне ответит: без проблем!
Все хочется спросить, про между прочим:
К кому-нибудь душою прикипел?
Но, если честно, страшно. Даже очень.
Простое «да» похоже на расстрел.
Все хочется сказать тебе: скучаю…
А нужно ли оно тебе сейчас?
Я, кажется, совсем не замечаю,
Что грустные истории – о нас.
Все хочется спросить тебя: а хочешь?
Пойдем по жизни вместе, как хотел?
Но, если честно страшно. Даже очень.
Услышать: извини… но столько дел!..
ZLATENTSIA ***ZOLOTOVA***
…
Jenev-Eva:
» Султанова Катарина- Утренний кофе сонными пальцами
Утренний кофе сонными пальцами – горячо,
Мимолетные взгляды лелею наперечет,
Мысленно раздеваю – внизу живота течет,
Пытаюсь забыться, но тщетно –
Меня влечет
Безразличие, дерзость, ее лицо,
Безупречные руки, пальцы, тоненькое кольцо,
Голос, налитый нежностью и свинцом –
В кои-то веки я просыпаюсь.
Просыпаюсь не мертвецом.
Мурашками по затылку, в сердце и на плечо,
На цыпочках за тобой, волнами под тебя, еще:
Пластилином, сиропом, плавящейся свечой –
Я не могу без тебя.
Черт.
© Катарина Султанова
…
Fantastic Lady:
» Неизвестный автор-Красивым быть дано не каждому из нас
Красивым быть дано не каждому из нас.
Красивыми становятся прощая.
Душа прощающих сияет как алмаз,
Своею чистотой вокруг все освещая.
Красивыми становятся любя,
Любовь способна заживить все раны.
Способна исцелить, простить обманы,
И даже те, которые прощать нельзя.
Красивыми становятся ценя.
Ценя родителей, друзей, хорошую подругу,
Минуту, час и день, ценя друг друга,
Все что дается Богом бережно храня.
Красивыми становятся не зря,
Ведь красота для нас так драгоценна.
Мы внешность можем за день изменить.
А душу не изменишь. Красота души бесценна…
автор неизвестен
…
La comtesse:
» Блок Александр – На улице — дождик и слякоть
АЛЕКСАНДР БЛОК
На улице — дождик и слякоть,
Не знаешь, о чем горевать.
И скучно, и хочется плакать,
И некуда силы девать.
Глухая тоска без причины
И дум неотвязный угар.
Давай-ка, наколем лучины,
Раздуем себе самовар!
Авось, хоть за чайным похмельем
Ворчливые речи мои
Затеплят случайным весельем
Сонливые очи твои.
За верность старинному чину!
За то, чтобы жить не спеша!
Авось, и распарит кручину
Хлебнувшая чаю душа!
…
Erina:
Екатерина Болдырева
Гитара
Нежность во мне, какая нежность сегодня во мне
Тихо горит на востоке заря, во мне тоже..
Трудно молчать, а находиться в немой тишине
В сто крат трудней, но лишь он разбудить меня сможет!
Он сегодня лишь вспомнит, как без меня одиноко
Явится снова, он обещал это вчера прощаясь,
Поцеловав мою спину,
Нервов моих ветер, едва касаясь, поёт,
Гладит оковы, что на закате нежных и властных объятий
Я скину..
Горькая эта игра называется ночь..
Я гитара, гитара, сгорайте до золы,
Лейте смех, прячьте слёзы…
И он мой сегодня любовник – ни флейты, ни мандолины, ни скрипки
Как и вчера на закате он будет вновь отвечать на ваши вопросы..
И кому-то придётся вскоре услышать вновь голос мой, а не чей-то…
Скиньте с меня мой никчемный цветастый убор..
Женщины пусть в одеждах и любят, и плачут.
Я же вольна своей красой его радовать взор,
Чтобы потом им насладиться иначе..
Он сегодня лишь вспомнит, как без меня одиноко,
Сбросит рутину и поплывёт Богом-держателем судеб
В сумерках винных, горячих.
Чтоб вынимать смуглыми пальцами душу мою
И паутину страсти плести для ваших душ безнадёжных,
Но зрячих..
Горькая эта игра называется ночь…
…
Изума:
» Казанова Яшка- Я раньше любила – как пахнет мама
я раньше любила – как пахнет мама;
и тосковала по ней до визга.
трясусь в прохладном трамвае марта,
на зыбком поручне птицей висну.
я не привыкла к москве. и это
диагноз тихой периферии.
ну, нате строчку (толкаю enter):
перины, рифы, ревмиры, риги…
…регаты, ривкины, ревматизмы,
ребята с фигами по карманам…
на зыбком поручне птицей висну,
а крыльев мало и корма мало,
и крошки солнечные с бордюра
сметает дворник тугой метелкой.
я раньше многих любила. дура
была. а стала обычной теткой.
Яшка Казанова
…
Jenev-Eva:
» Султанова Катарина- Вот он я, кто ранил…
Вот он я, кто ранил, а после смиренно ждал.
Оголенный провод, пустая комната и кинжал –
Я цветы наши срезал и больше их не сажал –
Без тебя я пустое место.
Мой позвоночник – 11 лезвий и 8 жал,
Ты ушла – я ни словом не возражал –
Лишь ладонь разжал,
Когда стало тесно.
Боль повсюду, куда бы я ни бежал,
Мое сердце никто так не обнажал –
Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,
Но за мною тень твоя следует, как невеста.
У подножья ладоней июнь поменяет май,
Моя вечность, я терпеливый Кай –
Привыкай ко мне по кусочку, заново привыкай.
А сейчас закрывай глаза, засыпай.
Сколько я протяну вот так – мне доподлинно неизвестно.
© Катарина Султанова
…
dizzy:
» Нелль-Спиной к спине…
Спиной к спине…
Расходимся к отметке,
И время-секундант начнет отсчет,
С тобой сыграем в русскую рулетку,
Где на кону – любовь…
Все… разворот…
Прицельно метимся в нее – кто первый,
Добьет несчастную, почти чужую.
Щелчок… Еще…
Слезой замкнуло нервы,
Разрядом прошлого бьет наживую,
Девятым валом накрывает память,
Чуть дышит захлебнувшееся сердце…
Щелчок…
Надежда просит ей оставить,
Чуть приоткрытой запертую дверцу…
Рука дрожит.
За разом раз невольно,
Мы крутим барабан… жмем на курок…
Убить любовь не сложно…
Просто – больно…
Намного легче – выстрелить… в висок…
© Нелль
…
Источник