Ягудин операция на позвоночнике

Природой ему дано было многое. Конечно, ведь олимпийскими чемпионами просто так не становятся. Вот только все победы его не благодаря, а вопреки. Еще в раннем детстве у Алексея Ягудина обнаружили физический изъян, с которым не то что покорять Олимп – на профессиональный лед выходить нельзя. Но что ж поделать, если характер чемпионский.

– Десять лет назад вы стали олимпийским чемпионом. Не думали тогда, что это фактически ваша лебединая песня в спорте?

– Не могу сказать, что все произошло случайно и вдруг. Это не было новостью для меня, давно уже беспокоило бедро. Просто не знал, что там на самом деле, планировал выступать и дальше. Конечно, я переживал, когда по состоянию здоровья пришлось завязать со спортом, но в принципе спокойно воспринял этот факт. Понимал, что смогу оставаться в фигурном катании достаточно долго – пускай это будут уже не соревнования, а шоу.

– Тот день, когда услышали «Леша, это все», можете вспомнить?

– А не было такого приговора, никто не говорил мне, что точно все. Сказали: да, будет болеть, попытаемся что-то сделать. Я выезжал в Канаду на лечение – как-то не слишком помогало. Мне вводили очень сильные препараты, на какое-то время боль утихала, я выступал… После Олимпиады я же выступил еще на пяти соревнованиях и ни одного не проиграл. Затем боль усилилась, я подумал: ладно, выжду какой-то период, отойдет немножко – начну опять тренироваться. И в тот год я проехал с турами по Америке и Канаде, выступил в 72 шоу. Потом уже начал осознавать, что операция неизбежна. Но я думал, что вернусь к Турину (к следующей зимней Олимпиаде. – Ред.), был такой настрой. Перед операцией заехал в Нью-Йорк к Коле Морозову, моему бывшему хореографу, который работал со мной на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, мы поговорили о музыке, о программе, потренировались. И тогда я выполнял абсолютно все – любые прыжки, кроме четверного. Правда, хватало меня только на 20 минут – потом уходил с катка, потому что нога просто волочилась. Лег на операцию, после нее приехал в Россию, начал потихонечку ходить, потом бегать, тренироваться. Но примерно за год до Турина я уже окончательно понял, что это все, пора заканчивать.

– В 25 лет. Неужели паники не было?

– Вообще никакой. Конечно, когда всю жизнь занимаешься одним делом и потом у тебя что-то кардинально меняется… Это как новый телефон, знаете. Если покупаешь аппарат той же марки, ты в нем все понимаешь, а если какой-то другой – то должно пройти время, чтобы адаптироваться, привыкнуть. Кроме того, я всю жизнь соревновался, ничего другого не было в голове, а тут как бы раз – все обрывается и непонятно: что дальше? Я понимал, что все равно будет фигурное катание, все равно выступления многочисленные. Просто немножко тосковал именно по соревнованиям.

«ТАРАСОВА КРИЧАЛА: “ХВАТИТ, ТРУС! ТЫ ЧЕГО, БОИШЬСЯ?!”»

– Просто не секрет же, что многие бывшие спортсмены психологически ломаются. Не находят себе места в новой жизни, что приводит к драмам, к трагедиям. Это фигуристам повезло – в шоу можно кататься хоть до 60 лет, как Бестемьянова с Букиным…

– Да, когда закрываются эти двери, ты не понимаешь, что дальше, – это действительно правда. И действительно нам очень сильно повезло, что у фигурного катания после спорта есть продолжение. Что же касается драм и трагедий… Вы знаете, когда человек спивается и потом продает квартиру, мне кажется, это просто слабость характера. Когда говорит: ой, я не нашел времени, не успел, – только оправдание. Потому что, если есть желание, можно сделать очень многое.

– А что можно сделать, если вас выносят со льда, как было в Германии в 2007-м?

– Да, в перерыве между отделениями мне стало плохо. Все равно вышел на лед, но только до первого прыжка, после чего нога перестала работать. Действительно, выносили, бывало такое. И те, кто работал со мной в турах, знают, что подобных случаев было достаточно много. Когда на таблетках, на уколах выходишь, ногу не трогаешь, лишь бы она просто доехала до конца номера. С улыбкой на лице катаешься, потом заходишь в подтрибунный тоннель, там просто падаешь, и тебя относят к доктору. Помню, из города в город переезжали, и я, не выдерживая боли, буквально просил: «Остановите автобус, сделайте что-нибудь, нога очень сильно болит!» До операции такое случалось, и не раз, просто я не люблю говорить о боли. Это же мои проблемы. Зрители пришли, заплатили за билет, чтобы посмотреть шоу, и никого не волнует, что с тобой в этот момент. Поэтому я никогда особенно о травмах не рассказывал, понимал: это должно волновать только меня.

– Извините, Алексей, но это же не вдруг обнаружилось, что у вас врожденный дефект тазобедренного сустава? В детстве, в юности врачи не пугали, что вам попросту нельзя фигурным катанием заниматься?

– Знаете, у нас, спортсменов, такая поговорка есть, наверное, слышали: если ты проснулся и тебя ничего не беспокоит, значит, ты – труп. Счастлив тот спортсмен, который проходит свою карьеру с минимумом травм. Что касается меня, то с детства не то что болело, просто были какие-то непонятные ощущения, и я даже не мог понять где. То ли колено, то ли бедро – и врачи не понимали. Но раньше как было: в детстве, помню, идешь в метро с рюкзаком, вдруг раз – чего-то нога не работает. Встряхнул немного – пошел дальше. И с каждым годом болезненные периоды случались все чаще, проходили дольше. Вплоть до того, что нога уже волочилась.

– А на «золотой» Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити?

– До Олимпиады мы проверяли все, с Татьяной Анатольевной Тарасовой ходили делали снимки ноги, спины – всего чего угодно. Ни один снимок ничего не показал. Надо было делать МРТ, что, собственно, после Олимпиады я и сделал. Помню, сказал Татьяне Анатольевне: «Ну что ж такое, так хочется дальше соревноваться». Отвечает: «Леш, хорошо, что сейчас ты не можешь кататься. Если бы полгода назад, ты бы не смог откатать Олимпиаду». А накануне Солт-Лейк-Сити, за неделю до отлета, у меня даже был конфликт с Тарасовой. Говорю ей: «Болит, не могу тренироваться». Она мне: «Хватит, трус! Ты чего, боишься?!» – «Да я не боюсь!..» – «Что за непонятная травма!» – «Да нет, Татьяна Анатольевна…» Тут она вспылила, сказала, что не полетит никуда. Два дня мы побурчали друг на друга, потом я подошел к ней, говорю: «Татьяна Анатольевна, извините меня, пожалуйста, попробуем что-нибудь сделать…»

– И выступали на уколах?

– Не только – на всем чем угодно. На уколах я провел и следующие полсезона после Олимпийских игр. Но перед Турином понял, что все бесполезно и никому это не надо, даже мне. Потому что открывались новые возможности. Когда переехал в Россию, я увидел, что здесь абсолютно все только начинается и совершенно другая жизнь. Конечно, есть люди, такие как Женя Плющенко, которые продолжают соревноваться. Ради бога – это его выбор. Что касается меня, то я подумал: а зачем? Ты уже достиг наивысшей точки. Ну сколько можно – двукратный олимпийский чемпион, трехкратный? Какая разница?! Все равно ты олимпийский чемпион. Поэтому лучше уже не бороться с травмами, а потратить это время на поиск себя и создание фундамента для будущей жизни.

«СЕЙЧАС УЖЕ СОВСЕМ ДРУГАЯ ЖИЗНЬ»

– Будущее связываете с шоу-бизнесом?

– Я связываю свое будущее с телевидением, кино и театром. Как раз после нашей беседы иду в Дом актера, сегодня вечером у меня спектакль. Так что в театре играю, пытаюсь сниматься. Конечно, фигурное катание – основная моя работа, это мой бизнес. Но когда появляется свободное время, стараюсь развиваться в разных направлениях, и театр – одно из них.

– Какие-то курсы сценические заканчивали? В Америке, может быть…

– Пока нет. Я думал об этом, но сейчас просто некогда – все равно фигурному катанию уделяется больше всего времени. Но хотелось бы и поучиться тоже. Хоть уже и в спектакле играл, и сериал был «Жаркий лед», и какие-то эпизодические роли в других фильмах. И все равно: если есть возможность научиться еще чему-то, нужно обязательно воспользоваться, это просто поможет в будущем. Тем более что я действительно очень хочу этим заниматься.

– Во время ледовых телешоу пресса активно вас сватала к разным известным красоткам. Могли бы жениться на девушке из шоу-бизнеса?

– Конечно. Это прежде всего не шоу-бизнес, а отношения с человеком. И чем этот человек занимается, мне абсолютно все равно.

– Но в итоге выбрали себе жену из своей песочницы. Причем практически в прямом смысле – знали-то Таню с детства, наверное?

– В том-то и прикол, что знал. Тем более что я дружил и дружу с ее партнером Максимом Марининым, и на соревнованиях мы очень часто просили, чтобы нас селили вместе. То есть, конечно, я знал Таню, но повседневного общения с ней не было – только на соревнованиях. А потом, когда и у нее спорт закончился, и у меня, что-то такое произошло… Просто когда ты в спорте, кроме соревнований и тренировок, ничего не замечаешь. У всех глаза перекошенные – либо завтра соревнуемся, либо послезавтра. Не до того. А в турах мы были все время вместе: разъезды, автобусы, поезда. Началось нормальное общение, начал узнавать человека. Сначала, когда встретились в туре, я, конечно, и подумать не мог, что будем жить вместе. Потом просто понял, что Таня мой человек: по интересам, по взглядам.

– Семья вас сильно изменила?

– По внутреннему состоянию, наверное, нет. Единственное, конечно, – стал более ответственным. Когда один, тебе все равно, что из еды покупать домой, помыл посуду или нет. Ты вольный человек: ни перед кем не отчитываешься и ни за кого не отвечаешь. Как фигурист-одиночник. В паре, там по-другому: если кто-то из партнеров срывает элемент – виноваты оба. Так же и в жизни. Поэтому сейчас у меня все несколько иначе. Дочка в садик пошла – это все-таки немножко другая жизнь.

– Будущих фигуристов, по-моему, года в три на коньки ставят. Вы еще не успели?

– Мы с Таней поставим, конечно, ее на коньки, но в большой спорт отдавать не хотим. Безусловно, какая-то физкультура, что-то спортивное в ее жизни будет присутствовать, потому что спорт дает общение со сверстниками, здоровье укрепляет, характер. Так что обязательно в какую-то секцию Лизу отдадим, может быть, даже в фигурное катание, но именно чтобы покаталась в удовольствие. Если уж захочет дальше – ладно, бог с ней. Но заставлять точно не будем…

Фото FOTOBANK.COM

Источник

Война с Плющенко, оскорбительные посты и другие скандалы с участием Алексея Ягудина За свою карьеру фигурист не только добился небывалых высот на мировой ледовой арене, но и запомнился своими жёсткими высказываниями, из-за которых нередко становился участником конфликтов. В день рождения спортсмена вспоминаем самые громкие из них. Мария Иванова

> Санкт-Петербург 8(812)33-22-140 Спорт

О многолетнем конфликте между Алексеем Ягудиным и Евгением Плющенко, кажется, знают даже люди, далёкие от спорта. Олимпийские чемпионы начали соперничать ещё в детстве, когда стали тренироваться под руководством Алексея Мишина. На льду спортсмены впервые столкнулись в сезоне 1995/1996: тогда Ягудин завоевал золото на юношеском чемпионате мира в Австралии, а его главный соперник стал лишь шестым.

Позже были и другие турниры, но на каждом из них Плющенко уступал Ягудину. Конкуренция между молодыми фигуристами продолжала расти, причём дело было не только в проигрышах или победах. Спортсмены не могли поделить внимание своего тренера. Сначала лучшая музыка, программы и костюмы доставались Ягудину, но в какой-то момент всё изменилось:

– Я взрослел и догонял Ягудина. Я дышал ему в затылок и наступал на пятки, – воспоминал Плющенко. – Алексей Николаевич наконец-то заметил мой потенциал и стал гораздо больше уделять мне времени. Ягудина это нервировало, он раздражался.

Тем не менее, на Олимпиаду всё же отправился Ягудин. В его успехе не сомневался никто, однако прямо перед произвольной программой фигурист заболел – это стоило ему не только первого места, но и вообще какой-либо медали. Мишин этого поражения не простил, как и Федерация фигурного катания, которая решила поменять состав на чемпионат мира, отправив Плющенко вместо Ягудина. На турнир в итоге поехали оба – Илья Кулик внезапно ушёл в профессионалы и освободил вакантное место.

Алексей тогда блестяще откатал программу и взял золото, а Плющенко уехал с бронзой. Правда, его поражение Ягудина не успокоило: фигурист решился на кардинальные изменения, бросил Мишина и перешёл к Тарасовой. Плющенко не скрывал своей радости от ухода главного конкурента, ведь после этого он стал основным «проектом» тренера.

Сейчас оба фигуриста ушли из профессионального спорта. Казалось бы, соперничество осталось в далёком прошлом, а значит, поводов для вражды быть не должно. Однако они до сих пор находят, из-за чего поспорить или что поделить.

Например, когда Ягудин стал лицом ледовых шоу Авербуха, Плющенко в ответ открыл собственные проекты. Ещё одним поводом для скандала стало то, что Евгений по состоянию здоровья снялся с личного турнира на Олимпиаде-2014. Тогда Ягудин при любом удобном случае стал обвинять своего главного соперника в симулировании – из-за этого операцию на позвоночник Плющенко пришлось делать в прямом эфире, чтобы доказать реальность травмы. А недавно спортсмены умудрились не поделить лёд: Плющенко и его супруга Яна Рудковская обвинили Ягудина в том, что он выступал на площадке, которую они арендуют для своих спортсменов.

В последнее время у прославленных спортсменов появился ещё один повод для общения – бесконечные переходы юных фигуристок от одних тренеров к другим. Так, летом прошлого года Александра Трусова и Алёна Косторная ушли от Этери Тутберидзе и стали выступать под руководством Евгения Плющенко. Позже директор «Самбо-70» Ренат Лайшев стал обвинять нового тренера спортсменок в том, что прогресса в их выступлениях после перехода не заметно, да и катаются они по поставленной когда-то Тутберидзе технике. Плющенко в ответ сыронизировал на тему скорого ухода функционера на пенсию. А Ягудин опубликовал видео с участием высокой лошади, олицетворявшей «Самбо-70», где работает Тутберидзе, и приземистого пони, подписанного как «Ангелы Плющенко», которые общаются между собой, несмотря на разницу в росте. Диалог между «животными» сводится к тому, что они знакомятся, а в финале в грубой форме посылают друг друга.

Плющенко в ответ издевательски поставил своему вечному сопернику «пятёрку» за видео, а ещё попросил отмечать его в следующий раз на таких публикациях, чтобы точно не пропустить.

– Женёк, спасибо за пятёрку! Но у меня другой учитель. Да и я старенький. Уже не переманишь, – отшутился Ягудин.

Двукратный олимпийский чемпион в ответ заявил, что не собирается это делать, хотя был бы не против рассмотреть экс-фигуриста на должность администратора или аниматора.

Особые отношения у Ягудина сложились и с поклонниками фигурного катания. В конце 2019 года фанаты потребовали отстранить Татьяну Тарасову от работы комментатором на телевидении. В петиции, опубликованной на сайте Change.org, заслуженного тренера назвали «непрофессиональной» за предвзятое отношение к некоторым спортсменам, среди которых была олимпийская чемпионка Алина Загитова.

– Мы хотим получать качественный контент с профессионалами, знающими своё дело и болеющими за всех наших фигуристов, а не избранных по списку, – говорились в петиции.

Тарасова комментировать требования разъярённой публики не стала, а вот Ягудин возможности пообщаться с поклонниками не упустил, причём сделал это в привычной для себя форме: опубликовал пост с призывом не заниматься травлей «великого человека».

– Будьте умнее, товарищи. Цените великих! Тарасова для меня навсегда! Остальные – сосать! – написал спортсмен.

Последнюю фразу, правда, Ягудин потом удалил, но интернет помнит всё. Большинство подписчиков успели прочитать первоначальную версию поста, за что набросились на автора с гневными комментариями. Кстати, примерно в то же время на Change.org появилась ещё одна петиция – на этот раз с требованием отстранить от работы комментатором Ягудина. Несмотря на почти 2,5 тыс. подписей, спортсмен продолжает освещать соревнования, а значит, его карьере ничего не угрожает.

Источник