Евгений плющенко операция на позвоночнике 2016

«СЭ» представляет новую рубрику «Здоровый спорт» — цикл авторских колонок известного врача Дмитрия Дзукаева.

Дмитрий Дзукаев — руководитель московского спинального нейрохирургического центра ГКБ № 67, специализируется на лечении заболеваний и травм позвоночника.

То, что российские спортсмены предпочитают лечиться за границей, уже давно никого не удивляет. Но чтобы получить квалифицированную помощь, не обязательно лететь в Мюнхен, Рим или Тель-Авив. К примеру, в нашем центре, оснащенном новейшими технологиями, успешно проводятся сложные операции на позвоночнике, позволяющие профессиональным спортсменам вернуться в спорт высших достижений.

Одна из самых ярких историй связана с Евгением Плющенко, двукратным олимпийским чемпионом по фигурному катанию.

Он оказался нашим пациентом в январе 2019-го. Приехал на консультацию с сильнейшими болями в шейном отделе позвоночника и в правой руке.

Выполнив МРТ, мы выявили, что разорвавшийся межпозвонковый диск в шейном отделе сдавливает нервный корешок, отвечающий за движение и чувствительность в правой руке. И угрожающе располагается по отношению к спинному мозгу, повреждение которого могло привести к полному параличу.

В 2016 году Плющенко уже перенес операцию на шейном отделе позвоночника в Израиле. Он и сейчас собирался туда отправиться. Были забронированы билеты, согласована дата новой операции.

Но в ходе консультации в московском спинальном центре Евгений убедился, что с учетом технологий и профессионализма специалистов уровень медицинской помощи у нас один из лучших в мире. Он отменил поездку в Израиль. Сказал: «Буду у вас оперироваться».

Возможно, кто-то подумает — раз фигуристу вновь пришлось ложиться под нож, значит, израильские врачи три года назад сработали плохо. Отвечаю — нет! Квалификация хирургов сомнений не вызывает, они все сделали грамотно. Устранили грыжу между 6-м и 7-м шейными позвонками, скрепили их специальной титановой пластиной.

В дальнейшем Евгений продолжал активно тренироваться, выступать в различных шоу, где постоянно выполнял тройные прыжки и элементы ультра-си. Из-за перегрузок произошел разрыв хряща уровнем выше — между 5-м и 6-м позвонками.

Предыдущая операция создала большие технические сложности. Чтобы получить доступ к внутренним сегментам позвоночника, сначала ту самую титановую пластину нужно было демонтировать. Затем устранить компрессию нервных корешков и спинного мозга. Реконструировать шейный отдел. И наконец закрепить новым титановым фиксатором сразу три позвонка. От 5-го до 7-го.

При этом Плющенко волновало не только собственное здоровье. Он переживал, что из-за него могут пострадать люди, если гастрольный тур придется отменить. Ближайшее выступление было запланировано на 10 февраля. В Японии.

12 января я прооперировал Евгения, а уже 19-го он надел коньки и с фиксирующей повязкой на шее провел первую тренировку в своей школе! Выложил видео в Instagram, приписав: «Терминатор вернулся на лед, побив свой же рекорд, через неделю после операции! Спасибо, доктор Дзукаев!»

Уникальная история — сложнейшую операцию на позвоночнике и выход на лед отделяют всего семь дней! Дальше — больше. С 10 февраля у Евгения начались гастроли в Японии, которые отработал от и до. А потом рванул в Альпы кататься на горных лыжах. Ни жалоб, ни боли. Вообще никаких проблем.

Недавно он приезжал к нам на контрольное обследование. Которое показало, что все конструкции, фиксирующие шейный отдел позвоночника и подтверждающие принадлежность Плющенко к клану терминаторов на месте и готовы к любым испытаниям. Да мы в надежности нашей методики и не сомневались.

В современном мире трудно найти человека, у которого бы не болела спина. Правда, лет десять назад к нам в основном поступали пациенты с поясничной грыжей. Такие операции проводил ежедневно. А на шейном отделе — раз в две недели.

Все изменилось, когда появились гаджеты и смартфоны. Люди уткнулись в них и перестали смотреть друг другу в глаза. На солнце, небо, горы. Если раньше мы опускали голову, чтобы книжку почитать или что-то разглядеть на столе, то теперь не отрываясь сидим в телефонах. Склонившись крючком. Шейный отдел позвоночника постоянно в патологически согнутом состоянии. Что и приводит к его разрушению.

Если говорить о спорте, то самые серьезные нагрузки на шейный отдел у борцов. Особенно «вольников». Но об этом, а также о драматичной истории еще одного олимпийского чемпиона — в следующей колонке в «СЭ».

— Сейчас эти операции стали обычными, тем более что они отработаны по технологиям. Плющенко сделали стабилизацию сегмента позвоночника. Крепили винтами. Это понятно. Но если бы у него был слабый позвоночник, то операция бы не состоялась. У нас камикадзе и самоубийц среди врачей нет, и никто бы ему не рекомендовал такую операцию и выход на лед после нее, если бы доктора не были уверены в его здоровье. Сейчас очень много аппаратуры, которая может измерять реабилитационный и спортивный потенциал. И, как поломанную машину в рейс не выпускают, так же выпустить нездорового спортсмена на соревнования, тем более на Олимпиаду, — это очень большая ответственность. Не было эксперимента над Плющенко. Это была обычная операция, которую он хорошо перенес, быстро реабилитировался, и потому его выпустили на арену.

— Что входит в понятие «реабилитационный потенциал»? Как его выясняют?

— Простых не берут в космонавты. Человек человеку рознь. Достигают высоких спортивных результатов люди, которые имеют прочный опорно-двигательный аппарат. Особое строение мышц и умение головы правильно ими руководить. И даже при серьезных травмах их мышцы продолжают работать. Плотность и крепость тканей у всех различная, и у Плющенко врожденное преимущество. Половина спортсменов, в том числе фигуристов, уходит из этого спорта еще в детском возрасте. Там суровый естественный отбор. Всякие врожденные недоразвития открываются, а у Плющенко их нет. Он не простой человек.

— На следующий день после операции Плющенко пошел, это нормально?

— Да, в принципе, ничего удивительного. И в Питере бы его реабилитнули, а там, в Израиле, вообще вся клиника одним человеком занималась. Здесь стоит вспомнить, что у всех разный болевой порог. Боль — это крик о помощи, она говорит о том, что что-то не так. Если болит, то не пойдет выступать и Плющенко. Но у него, видимо, болевой порог очень высокий и реабилитационный потенциал сильный. Я многих спортсменов видел, многих знаю, но, когда смотрел на выступление Плющенко, удивился: он хорошо собой владел, прокатился.

Самое главное, что у него хорошие мышцы. Они ведь разные — не только согнули-разогнули ноги-руки. Мышцы стабилизируют наши суставы, чтобы они не бились друг о друга. Несколько мышц складываются, чтобы по ним пошло сухожилие. Это сложная система. Но у Плющенко она совершенна, поэтому он так и прыгал. А чтобы заработали мышцы — нужна правильная реабилитация. Сама по себе операция не столь важна, главное — именно реабилитация: как ты восстановишь пациента и его мышцы. Потому что, как только мышца не работает, она перестает управляться мозгом, как бы вылетает из головы. А у нас 650 мышц, и они все вместе работают — лишних не бывает. Самое главное — эти мышцы в голову вернуть, восстановить стабильность.

Такого человека, как Плющенко, нужно было реабилитировать. Боль съедает мозг, и потому останавливается сердце — человек погибает. А в спорт идут люди с духом, они умеют достигать цели с болью. Весь организм натренирован на это. Сделал два резких движения и сел. Рванул, а потом зализывает раны.

— На соревнованиях у Плющенко треснул шуруп. Почему это произошло, какие нагрузки могут выдерживать эти шурупы?

— Самые ужасные. Сломанный болт мог перерезать ткани, спинной мозг. И не просто сделать Плющенко неподвижным, но и убить. Потому что от болевого шока могло и сердце остановиться. Или позвоночник сложился бы пополам.

— То есть то, что его вывели из соревнований, это хорошо, вовремя сделали?

— Я не признаю спорт, который калечит. Обывателю всегда легко судить, рассуждать, как бы кто-то другой с этим справился. Да никак! И потом, фигуриста на Олимпиаде не сельские врачи пользовали, а серьезные, достойные и умелые. Так что они знали, что делают.

— Как повторные операции выглядят в подобных случаях?

— Ревизию делают, смотрят, вынимают этот болт, сопоставляют, снова фиксируют имплантат, возможно, другим способом.

— Сможет ли Плющенко снова после второй операции вернуться на лед?

— К любому врачу, который заранее это бы точно знал, до Парижа выстроилась бы очередь.